Вокруг машины были разбросаны свежие кости с остатками плоти на них. Лужи крови повсюду. Да так много, словно на шоссе вывезли мини-филиал скотобойни. Кстати, следом в полукилометре шла именно она. Грузовик со свинофермы перевернулся и пропахал метров двадцать грунта, оставляя за собой крупные борозды. Мертвяки, абсолютно не обращая внимания на льющуюся с него соляру, облепили прицеп и копошились в бурых лужах, быстро впитывающихся в землю.

Ужасное зрелище. Максим мысленно похвалил себя за то, что дал команду детям сидеть на полу «газеля» и не выглядывать наружу. Андрей было попытался пару раз вытянуть шею, чтобы увидеть что происходит за бортом, но Ивернев тут же отчитал его.

При виде скотобойни Ивернев добавил газу, урывками рассматривая мерзкую картину. Вдруг там, в глубине прицепа, сидит эта тварь, которая скачет по машинам, оставляя на них гигантские следы и разрывает крыши надвое. Что-то ему подсказывало, что дробовик, лежащий у него на коленях, не справится с подобной напастью. Скорость у неведомого «динозавра» была явно большая. Размеры – да побольше медведя. А у Максима только травматические патроны да мелкая дробь, которая сейчас заряжена. И всё равно он снял ствол с предохранителя. Нечего упрощать жизнь возможному агрессору.

Статистика говорила сама за себя – чем ближе к городу – тем больше обращённых. И ни одного такого же, как и Ивернев с детьми. Хотя, судя по происходящему вокруг – они либо сбежали, либо стали жертвами превратившихся мертвяков. А ещё горизонт очень смущал Максима. Дело в том, что по спидометру он должен был уже давно быть на окраине родного города. Но он виднелся вдалеке и кое-каких характерных строений Ивернев просто-напросто не видел.

Не было длинной высокой телевышки. Кстати и провода вон висят оборванные на линии. Теперь понятно, почему на заправке не было сигнала и на обычном телефоне. Не было вдалеке и больших труб хлебного завода. Да и корпуса его всегда были видны издали. А тут – вообще какой-то многоэтажный массив, которого сроду не было в этой части родного города Максима. И он совершенно точно помнил, что и чего-то похожего в его населённом пункте не строили в последнее время.

Единственное, что было знакомо – прилегающее к городу село, которое находилось сразу за мостом через небольшую реку, окаймляющую пригород. Сейчас «Газель» ехал на возвышенности. Поэтому, несмотря на очень приличное расстояние, сливающиеся воедино остроносые и многочисленные крыши коттеджей виднелись где-то очень далеко справа.

Ивернев, недолго думая, свернул именно туда. Во-первых, сейчас должна была пойти старая и разбитая дорога, по которой редко ездят, а значит и мертвяков должно быть меньше. Во-вторых, там жил кое-кто из давних хороших друзей Ивернева, а у них можно было разжиться кое-чем очень нужным. Да и если с другом всё хорошо – это была бы большая удача. Вдвоём оно ж намного проще.

Действительно, на этой дороге было значительно меньше автомобилей. Мертвяки попадались реже, и были более «чистенькие», чем их собратья на шоссе из-за отсутствия жертв. Некоторые так же, как и их «коллеги» пытались дёрнуться вслед за автомобилем, но тут же теряли к нему интерес, понимая, что не догонят.

Дорога пошла вниз и влево. По краям начала вырастать засаженная газоном насыпь – впереди должен был быть уклон посильнее да мост, а потом снова подъем вверх. Однако через полсотни метров Ивернев сбросил скорость. Навстречу ему по дороге из ответвления шоссе вынеслась шикарная иномарка с тонированными стеклами. Они были настолько сильно закатаны, что за ними нельзя было разглядеть даже силуэта водителя. Слева и справа была насыпь – сворачивать было уже поздно. И Максим просто остановился и пригнулся. Руки сами взяли дробовик в руки. Голос зазвучал на удивление резко и бодро, не смотря на раскалывающуюся голову и общее подавленное состояние организма:

– Всем лечь на пол. Живо! Никаких звуков. Чтобы не случилось – не вставать, пока не скажу, и не двигаться.

Кто его знает, что в этом изменившемся клочке мира сейчас происходит. Может за рулем иномарки псих, почувствовавший безнаказанность. А может мародеры. Ивернев дал зарок быть осторожнее при встрече с любым человеком. Масштабные чрезвычайные ситуации всегда показывают человеческое нутро и вся шваль начинает поднимать голову.

Иномарка тем временем начала тормозить. Боковое стекло на дверце водителя поехало, как показалось Максиму, вниз. Впрочем, под таким углом рассмотреть подобное было тяжело. Высунувшаяся и машущая рука стала подтверждением догадки Ивернева. Водитель вроде бы не собирался становиться наперерез «газелю», да и по всему выказывал дружелюбие. Полегчало? Да как бы не так! Вот не было желания у Ивернева верить сейчас первому встречному.

Тонированная легковушка затормозила около микроавтобуса, и из окошка высунулся парень лет двадцати пяти по возрасту в дорогущей яркой рубашке:

– Слушай, дружище, ты не в курсе, чё со связью! И чё вообще за бардак творится тут? На меня какие-то зомбаки напали. Я в афиге просто. Еле укатил от них. Какой-то шибко прыткий мне багажник помял. Ты откуда едешь? С города? Как там сейчас?

Много вопросов посыпалось на Максима с частотой пулемёта.

– В город не советую. Чем ближе к нему, тем больше этих вот… обращённых… – ответил он.

– Кого? – не понял водитель иномарки.

– Ну, зомбаков, как ты их назвал, – пояснил Максим.

– А они чё, разве не зомбаки? – даже удивился субъект.

А ничего он так – быстро свыкся с мыслью о восставших мертвецах. Словно всю жизнь на них смотрел. Вот что значит сила информационного общества. Проще поверить в зомби, чем в какую-нибудь новую техническую приблуду.

– Да не знаю я – кто они такие? Но один чуть не сожрал меня, еле ноги унёс – поделился Максим, не вдаваясь в подробности того, что именно произошло на злополучной заправке, и добавил, – Связи нет. Ни одной палочки на телефоне. И с проводного телефона никуда не смог дозвониться.

– С чего?

– С проводного телефона. Ну вертушка… крутышка… – изобразил Максим жест пальцем по кругу, будто набирал номер.

– А, этот, – хмыкнул паренёк, явно считая обычный телефон чем-то архаическим и ненужным в современной жизни

Затем он кивнул головой на Максима, – А ты чего за дверью то согнулся?

– Да кто же тебя, знает, кто ты таков? – честно ответил Ивернев.

– Да ну! Зачем кому-то твоё ведро? – искренне изумился водитель блатной тачки, а затем, секунду подумав, решил, – Всё же в город прокачусь. Разузнаю – как да что?

– Города то нашего уже нет, – как-то невпопад ляпнул Ивернев.

– Как нет? – изумился собеседник.

– Ну так нет. Другой там какой-то город. Вышки нет, хлеб-завода нет, жилой массив какой-то незнакомый.

Парень прищурился и посмотрел на Максима внимательно, словно силясь увидеть в его лице что-то понятное только ему одному. А потом вдруг поднял ладонь и попрощался:

– Ладно, бывай, мужик. Мы поехали.

Затем он обернулся куда-то в салон, и до Ивернева долетело приглушённое и тихое:

– Под кайфом что ли, или шуганули сильно мужика. Трясётся чё то от всего подряд. Ничё, не кипишуй, детка, прорвёмся, отсидимся. Погнали домой. Там у меня ружьё есть…

Далее двигатель иномарки борзо взревел не одной сотней лошадей и окончания разговора Максим не услышал. Ну что же. Погнали, так погнали. Ему с этими самоубийцами явно не по пути, а тратить время на разговоры, если никто не хочет тебя слышать – не нужно. Как говорится в притче – пока осел сам пить не захочет – не заставишь, хоть в воду его заведи. Жестоко? Да. Но у Ивернева своя забота. Надо доехать до поселка и найти Серёгу. Разжиться у него всем необходимым, найти детям безопасное место, где они будут под присмотром взрослых…

Хм… А тут поправочка – под присмотром нормальных взрослых. Не ворчащих, и не урчащих при виде живого человека осматривая его в гастрономических интересах. А после того, как будет найдено такое место – уже тогда он сам и предпримет вылазку поближе к городу. И желательно добраться до квартиры Карины. Не дело её оставлять там одну. Но и ломиться сейчас через толпы зомби всего с парой десятков патронов на косой дробовик – чистой воды самоубийство. И ладно бы он один. Но ведь такой сценарий развития событий предполагал и смерть доверенных ему детей. Одни они явно не протянут. Старшему из четвёрки детдомовцев четырнадцать, младшей семь. Какие тут могут быть шансы?